Регион Индийского и Тихого океанов — это зона самого большого языкового многообразия в мире. На Филиппинах распространено 70 языков, в Индонезии — 200, а в Новой Зеландии и на Меланезийских островах — свыше одной тысячи. История развития языков здесь совпадает с историей освоения Океании: наличие в этом регионе австронезийских языков помогло исследователям проследить одиссею древних полинезийских моряков, достигших самых отдаленных тихоокеанских островов. Автохтонных языков Новой Зеландии осталось очень мало, поэтому история их развития и взаимосвязи с другими языками до сих пор остаются для лингвистов неразрешенной проблемой.

Деревянная статуя с острова Пасхи, расположенного в Тихом океане. Освоение островов Тихого океана началось приблизительно 4000-1000 лет назад, но первые полинезийские колонисты достигли далекого острова Пасхи лишь около 400 г. н.э.

Число австронезийских языков до сих пор является предметом ожесточенных споров, главным образом потому что лингвисты пока твердо не установили границы между языками и их диалектами. Это в свою очередь происходит из-за недостатка сведений об отдельных австронезийских языках, и в частности, о тех, на которых говорят в Новой Гвинее и на некоторых островах Индонезии. В ряде случаев мешают политические факторы, отождествляя язык и диалект; национальный язык Малайзии бахаса малайсия (малазийский), и бахаса индонесия (индонезийский), на котором говорят в Индонезии, достаточно похожи, чтобы считаться диалектами единого языка (см. карту).

Сходства между языками Индонезии, Полинезии и Мадагаскара впервые были замечены еще в восемнадцатом столетии, однако самые ранние систематические классификации австронезийских языков были сделаны немецким ученым Отто Демпвольфом в 1934-38 гг.

Эта классификация претерпела ряд изменений в работах Отто Кристиана Даля, Роберта Бласта и других лингвистов. Классификация, представленная в этой книге, основана на теории Роберта Бласта, согласно которой первоначальное разделение австронезийских языков проходит между языками Тайваня (так называемой формозской территориальной группой, которая в свою очередь делится на 3 ветви — атаяльскую, цоускую и паиванскую) и всеми остальными языками.

Все представленные на карте языки принадлежат австронезийской языковой семье, за исключением аслианской группы (языков семанг-сакай). Национальные языки бахаса индонесиа (индонезийский) и бахаса малайсиа (стандартный малазийский язык) распространяются, вытесняя местные языки. Также в этом регионе говорят на южных диалектах китайского — хакка, амойском и теочеу (сватойском), а также на креольских языках, основанных на малайском.

Яванская кукла из театра теней, изображающая героя Рама. Такие фигурки использовались во время спектаклей, чтобы представлять на сцене мифы и легенды с участием богов, великанов, принцев и людоедов.

Головы буйвола, символизирующие богатство, вырезаны на дверях рисовых хранилищ на о-ве Сулавеси.

Малагасийский язык — один из австронезийских языков, распространенный на Мадагаскаре, — предположительно возник в южной части острова Калимантан. Южно-филиппинские языки, такие как сама, бонггаи и баджау, распространены на побережьях островов Калимантан и Сулавеси.

В этой таблице представлены некоторые общие слова (родственные слова), а также реконструирована их гипотетическая изначальная форма из австронезийского праязыка.
 

Пандан — это растение, широко распространенное в тихоокеанском регионе благодаря его листьям, которые используются в хозяйстве, и съедобным плодам, которые в вареном виде можно долго хранить, оно является незаменимым для моряков и жителей бесплодных земель. Само название этого растения австронезийского происхождения, и оно встречается во многих языках этой семьи как на западе (тагальский язык на Филиппинах), так и на востоке (самоа) Океании.

Теория первичного разделения формозских и малайско-полинезийских языков подтверждается археологическими данными, указывающими на то, что австронезийский праязык (от которого произошли современные австронезийские языки) был распространен в ареале Тайваня около 5-7 тысяч лет назад. Сочетание лингвистических и археологических открытий позволяет нам до некоторой степени точно восстановить образ жизни, который вели носители прото-австронезийского языка. По-видимому, они занимались рыболовством и земледелием, выращивали таро, ямс, бананы, сахарный тростник, хлебное дерево, кокосы и, может быть, рис. Они разводили свиней, а также, возможно, собак и кур, но не имели домашних овец, коз и коров. Они делали глиняную посуду. Море было их родной стихией, древние полинезийцы в совершенстве обладали искусством навигации и плавали на каноэ, снабжённых аутригерами, которые и по сей день можно встретить в ареале распространения австронезийских языков. Именно это древнее навигационное искусство и сыграло решающую роль в экспансии австронезийских языков. Первые волны миграции населения, вероятнее всего, имели место между 3 и 2 тысячелетиями до н.э. Древние мореплаватели приплыли с Тайваня на Филиппины и на Малакку, после чего двинулись на юго-восток, и уже в первом тысячелетии до н.э. была освоена Океания. Большинство моряков были либо торговцами, либо юными воинами, для которых плавание в дальние страны являлось частью инициации, перехода во взрослый возраст. Экспансия носителей древнего австронезийского языка на острова Тихого океана связана с целым рядом доисторических культур; одной из самых известных древних культур этого региона является так называемая Лапита. Многочисленные образцы керамики Лапита были найдены на различных островах от Новой Гвинеи до Самоа.

Последняя экспансия носителей австронезийских языков была предпринята на запад, на о. Мадагаскар, который был освоен в первом тысячелетии н.э. Название острова, возможно, является искаженным африканским географическим названием Могадишу, привезенным в Европу Марко Поло. Сами жители Мадагаскара называют себя малагасийцами, а свой язык — малагасийским. Несмотря на свою принадлежность к австронезийским языкам, малагасийский заимствовал многое из африканских языков банту: малагасийцы вели оживленную торговлю с банту — язычным населением Африки. Например, курицу на Мадагаскаре называют akoko, что является заимствованием из банту (-koko). Как и в языках банту, в малагасийском все слоги открытые, тогда как в остальных языках западно-австронезийской ветви допускаются закрытые слоги.

В языках Малайзии и Индонезии есть много заимствований из арабского языка, что было следствием раннего проникновения в этот регион ислама. Также имеются заимствования из индоевропейских языков Индии, проникшие главным образом через торговлю. Однако несмотря на все заимствования, австронезийские языки сохраняют существенное сходство своей основы или базового словаря, который мало изменился, несмотря на многочисленные культурные контакты или миграции населения.

Полинезийские моряки преодолевали огромные расстояния, бороздя Тихий океан на своих каноэ, снабженных аутригерами, в которых они везли растения и домашних животных. Чтобы сохранять равновесие, аутригеры направлялись против ветра, и каноэ поднималось к ветру и шло галсами.

Традиционное торговое каноэ.

*для некоторых ареалов число языков указано приблизительно

В восточной части тихоокеанского региона языков больше, чем в его западной части, однако все они имеют небольшое число носителей, поскольку многие из них распространены на маленьких, изолированных островах или отдельных частях острова.

На острове Пасхи— самом восточном оплоте древней австронезийской культуры — полинезийцы оставили не только деревянные статуи, но также знаменитое письмо ронго-ронго. И хотя существует вероятность того, что полинезийские мореплаватели достигли берегов Южной Америки, никаких лингвистических следов их пребывания на этом континенте нет.

Полинезийские языки возникли на островной части Юго-Восточной Азии и входят в состав австронезийской языковой семьи. Полинезийцы, которые были умелыми мореплавателями, освоили необитаемые острова Тихого океана в ходе нескольких миграций на восток. Лингвистическая реконструкция языка и археологические находки помогают нам восстановить приблизительные пути, по которым происходило продвижение населения, и время освоения земель. Так, например, Гавайские острова и Новая Зеландия были освоены относительно поздно — скорее всего, переселенцы приплыли на эти территории не прямо с запада, а из восточной Полинезии.

Люди, живущие на островах Тихого океана, использовали вместо денег весьма необычные предметы — камни, ракушки, свиные хвосты или птичьи перья. Деньги из перьев делались так: брали несколько голубиных перьев, клали их одно на другое и оборачивали вокруг небольшого мотка веревки.

Люди, живущие на островах Тихого океана, до прихода европейцев не знали металла. Эти доспехи воина из Кирибати целиком сделаны из волокон кокоса, которые были сплетены в полотно и сшиты. Мечи и кинжалы вырезали из дерева, а затем усеивали акульими зубами.

Ловцы жемчуга, живущие в тихоокеанском регионе, погружаются на большую глубину, чтобы отыскать жемчужины, растущие внутри раковин моллюсков или устриц и лежащие на дне моря.

Хотя австронезийские языки занимают обширный географический ареал, они продолжают иметь много общего в своем словаре и обладать сходными грамматическими особенностями. Для многих языков этой семьи характерны простые системы согласных и гласных звуков, и в этом отношении наиболее экономичным является полинезийский язык. Так, в гавайском языке всего восемь согласных фонем (w, m, p, 1, n, k, h и гортанный срыв, обозначенный знаком '"", как в слове аlа на стр. 91), и пять гласных фонем (a, i, u, е, о). Западно-австронезийские языки имеют несколько большее число согласных, но вокализм в них представлен четырьмя гласными (i, а, и, э). Этот последний звук произносится, как последний звук в английском слове "doctor". Существование более сложной консонантной системы, например, в языках Меланезии, приписывают влиянию соседних неавстронезийских языков. В австронезийских языках преобладают открытые слоги, и эта тенденция в полной мере проявляет себя в знаменитых полинезийских именах собственных, таких как Ta-hi-ti, Sa-mo-a, Ho-no-lu-lu, u-ku-le-le и a-lo-ha.

Кублахан вручает Марко Поло золотую табличку. Считается, что Марко Поло, возвратись из своих путешествий на Дальний Восток, открыл для Европы название африканского острова Могадишу. Затем оно, вероятно, исказилось и превратилось в Мадагаскар.

Австронезийские языки интенсивно используют для словообразования агглютинацию. Способ образования новых сложных слов путем соединения уже существующих в языке слов позволяет австронезийским языкам создавать свои собственные слова для обозначения новых понятий, а не заимствовать их из чужих языков. Эта тенденция проявляется, в частности, в малагасийском языке, где образование слов

Отчуждаемая принадлежность означает то, что объект может быть передан во владение другому субъекту. Неотчуждаемая принадлежность подразумевает, что объект является неотъемлемой частью его владельца. Неотчуждаемая принадлежность включает в себя такие понятия, как части тела, термины кровного родства и некоторые человеческие ценности. В самоа, например, "моя рука" (неотъемлемая часть человеческого тела) выражается иным способом, чем "мое печенье", которое может принадлежать кому-то еще.

Тагальский язык (также известный под названием филиппинского или пилипино) — один из основных I языков Филиппин, являющийся национальным языком этого государства. В тагальском языке после А сказуемого, стоящего в начале предложения, может идти одно или несколько имен существительных; при этом перед одним из существительных ставится частица ang, и это показатель того, что данное существительное является темой высказывания (содержит информацию о содержании этого предложения). В зависимости от того, какое существительное выбрано в качестве темы, глагол изменяет свою форму. Существует несколько возможных вариантов передачи ситуации "Женщина даст ребенку рис" (тема высказывания выделена жирным шрифтом):

на родном языке считается более предпочтительным, чем непосредственное заимствование. Часто новые слова получаются чрезвычайно длинными, например: zava, "быть освещенным, украшенным иллюминацией" — fahazavana, "освещение, иллюминация" (faha — именной префикс, обозначающий состояние) — fahaiavan-tsaina, "интеллект" (saina, "ум"). Разумеется, мы вовсе не хотим сказать, что малагасийский язык никогда не заимствует иностранные слова; в действительности в нем существует небольшое число заимствований из банту, арабского и более поздние из французского и английского языков. Некоторые французские имена существительные перешли в малагасийский язык вместе с артиклями — latabatra, "стол", (la table) — или предлогами — dipaina, "европейский хлеб", ( французское du pain). Широко используется в австронезийских языках редупликация (полное повторение слова или его части). Следствием этого является то, что в этих языках всегда имеются очень длинные слова; например, слово mata, "неспелый", из языка самоа редуплицируется, превращаясь в fa'amatamata, что означает "сырой". Иногда редупликация сопровождается изменением начального звука редуплицируемого элемента; в болаанг-монгондоу (Индонезия) слово bontat, "надрубать, прорубать", становится mo-montat, "вырубить растительность, продвинувшись еще на один шаг вперед"; а в малайском языке слово hendratra, "испугать", становится hendra-tendrata, "очень сильно напугать".

Среди особенностей, характерных для многих австронезийских языков, можно назвать наличие в них местоименных инклюзивных форм первого лица (инклюзивов, указывающих на говорящего и адресата или адресатов речи) и местоименных эксклюзивных форм первого лица (эксклюзивов, указывающих только на говорящего (говорящих) и не включающих в сферу своего действия адресатов речи), а также существование специальных местоименных суффиксов у имен существительных, указывающих на принадлежность (например, в полинезийском языке зап. футуна-анива слово tupu-u означает "твои бабушка и дедушка", слово tupu-na — "его/ее бабушка и дедушка"). Кроме того, в этих языках различаются отчуждаемая и неотчуждаемая принадлежность (то есть тагальский (тагалог) 10 миллионов носителей себуанский (сугбуанон) 12 миллионов илоканский (илукано) 5 миллионов панаянский (хилигайнон) 4 миллиона бикольский (бикол) 3 миллиона самарский (самар-лейте) 2-3 миллиона пампанганский (камампанган) 1,5 миллиона пангасинанский (пангасинан) 1 миллион противопоставляется владение, которое может быть передано другим лицам, и владение, которое нельзя передать другим лицам) .

В ряде австронезийских языков интенсивно используются пассивные конструкции; в малагасийском языке и маори процент пассивных форм в повествовательном тексте может достигать 70% (для сравнения, употребление пассивных форм в школьном английском редко превышает 6-8%, а в разговорном языке процент, как правило, еще ниже). Наряду с обычными пассивными конструкциями, такими как "Рыба была поймана" (рыбаком), в австронезийских языках пассивные формы употребляются для выражения просьбы, приказа (так называемые "пассивные императивы").

Сравним следующие "императивы", взятые из малагасийского языка:
 

"Пусть учитель будет тем, за кем идут"
 

Ифугао, живущие на острове Лусон, помещают перед входом в свои амбары фигурки богов и богинь, называемых булни, чтобы они охраняли запасы риса.

Щит багобо — народности, живущей на юге Минданао.

Филиппинские языки входят в состав австронезийской языковой семьи. Все они принадлежат к одному типу языков, в котором глагол всегда ставится в начале предложения. В основе литературного филиппинского языка (или пилипино) лежит тагальский язык, распространенный в манильском ареале Филиппин.
 
 

Первая просьба, выраженная при помощи пассивного императива, звучит гораздо вежливее, чем во втором случае; второе требование выглядит более жестким и безоговорочным, поэтому этот императив нужно использовать осмотрительно.

Некоторые австронезийские языки (например, моту или западно-полинезийские языки) имеют эргативный строй, и ученые до сих пор не решили, являлся ли эргативным австронезийский праязык. В некоторых языках представлена так называемая "разделённая" эргативность, при которой местоимения имеют аккузативный показатель, а обычные имена существительные эргативный. Исследования показали, что употребление эргативных форм зависит от социальных факторов, таких как взаимоотношения между говорящим и слушающим: падежный показатель чаще употребляется в официальной обстановке, чем дома, и чаще используется в речи мужчинами, чем женщинами.

Среди всех развивающихся стран Филиппины имеют самый высокий процент грамотности. На Филиппинах живет более 100 различных этнических групп, они говорят более, чем на 70 языках. Китайцы составляют всего 2% населения страны, однако существование на Филиппинах более 120 китайских школ доказывает их стремление сохранить самобытность своей культуры и языка.

Западно-австронезийские языки и в частности филиппинские языки знамениты наличием в них так называемой "фокусной конструкции", которая представлена на стр. 95 на примерах из тагальского языка. Эти примеры подводят нас к еще одной особенности австронезийских языков: целый ряд языков этой семьи имеет порядок слов в предложении, при котором глагол всегда ставится первым. В тагальском языке и в маори порядок слов VSO ("Поймала кошка мышь", а не "Кошка поймала мышь"); в малагасийском языке — VOS порядок слов ("Поймала мышь кошка"); и наконец, в некоторых австронезийских языках (в частности, в диалектах фиджи и самоа) может быть и VSO, и VOS порядок слов. Если посмотреть на список языков, в которых глагол занимает начальную позицию в предложении, можно заметить, что такой тип языков не ограничен географическими рамками, но встречается на всей территории тихоокеанской зоны. VSO и VOS порядок слов чередуется с SVO и реже с SOV порядком (преобладание SOV порядка в ряде меланезийских языков объясняется влиянием соседних папуасских языков).

Письмо ронго-ронго с острова Пасхи; считается, что оно является подражанием европейскому письму, занесенному испанскими колонистами. Вероятно, его использовали для ведения памятных записей или же в декоративных целях, но не в качестве письменной формы языка рапануи, на котором говорят жители острова.

Лингвистам дана исключительная возможность изучать грамматические особенности австронезийских языков, которые часто встречаются в современных языках этой семьи. Однако некоторые особенности уже практически исчезли из языков и их приходится изучать либо по старинным грамматикам, составленным путешественниками и миссионерами, либо путем сравнительного анализа нескольких австронезийских языков. Одной из таких черт является наличие различных лексических подсистем (и, возможно, некоторых грамматических элементов), предназначенных для разных социальных каст. В Океании этот феномен известен под названием "языка вождей"; в речи вождей или в речи, обращенной к вождям, люди должны были употреблять специальные слова для таких понятий, как "есть", "спать", "гулять", "жить" и т.п. Возможно, что только вождям позволялось употребление некоторых слов, которые считались сакральными и которые запрещалось произносить обычным людям. Такой специальный словарь в настоящее время сохранился в яванском языке, входящем в группу западно-австронезийских языков.

Австронезийские языки ставят перед учеными и ряд других неразрешимых вопросов. Один из них касается отдаленного родства этой языковой семьи с другими языками мира. На этот счет было выдвинуто несколько теорий; среди них гипотеза о генетической связи австронезийских языков с аустро-тайскими языками, а также гипотеза о существовании возможного родства между австронезийским и японским языками. Еще одной загадкой является загадка острова Пасхи — отдаленного острова Тихого океана, известного своими странными каменными статуями и стеллами, возникновение которых относят к 1000-1600 гг. н.э. Современные исследователи связывают таинственную гибель культуры острова Пасхи с экологическими катаклизмами, которые здесь произошли. На деревянных дощечках, которые были найдены на острове, есть надписи, выполненные письмом ронго-ронго, которое предположительно развилось как формальное подражание европейскому письму (наиболее очевидным примером которого может служить испанский договор 1770 г. об аннексии). Считается, что ронго-ронго использовалось в качестве украшения или же для ведения памятных записей, но не в качестве письменной формы языка рапануи, распространенного на острове. Предположение о существовании взаимосвязи между культурой острова Пасхи и индейской культуры Южной Америки, высказанное норвежским ученым Туром Хейердалом, выглядит несостоятельным в свете археологических и лингвистических исследований.

Остров Пасхи— одна из самых больших загадок древности. Он был освоен полинезийцами приблизительно в 400 н.э. Между 1000 и 1600 гг. жители, число которых не превышало 7000 человек, поставили на острове несколько прямоугольных каменных плит ("аху"), которые завершались высеченными из камня фигурами высотой от 10 до 40 футов.

Меланезийские острова расположены в юго-западной зоне Тихого океана, свое название они получили от древних путешественников за темный цвет кожи местных жителей (от греческого слова melas). Самым большим островом Меланезии является гигантский гористый остров Новая Гвинея, на востоке от которого находится несколько сотен более мелких островов архипелага Бисмарка, Соломоновы острова, Вануату и Новая Каледония (см. карту). Западная граница расселения меланезийцев четко не установлена, поскольку там меланезийское население смешивалось с другими народами, в результате чего меланезийский элемент можно встретить по всей территории Юго-Восточной Азии. На востоке региона жители Фиджи лишь внешне напоминают меланезийцев, но культура и язык фиджийцев теснее связаны с культурой и языком их полинезийских соседей. В то же время люди, живущие в крайней северной зоне Австралии возле пролива Торреса, по своей внешности, языку и культуре являются меланезийцами, хотя из-за того, что они австралийцы, их историческое прошлое отличается от исторического прошлого меланезийцев.

Во время последнего ледникового периода — 70000 - 10000 лет назад -уровень мирового океана был низким, и между континентами существовали мосты суши. Именно тогда были освоены самые отдаленные части света, такие как Австралия.

Человеческое общество Меланезии возникло в глубокой древности. Датировка по радиоуглероду некоторых доисторических городов, таких как Косине в Папуа, указывает на 26000 возраст существования некоторых поселений, а в отдельных случаях он достигает 40000 лет. Эти данные соответствуют предположительному времени заселения Австралийского континента. Действительно, около 6 000 лет назад материковые массы Австралии и Новой Гвинеи составляли единое целое, их население было однородным по своему составу и, вполне вероятно, что волны народов, осваивавших Австралию, двигались именно по этому пути. Эту гипотезу подтверждают и лингвистические данные, поскольку были найдены связи между языками Центрального Нагорья Новой Гвинеи и протоавстралийским языком .

Для лингвистов наиболее характерной особенностью Меланезии является необычайное разнообразие языков, распространенных в этом ареале. В Вануату живет чуть меньше 150 000 человек, говорящих на 105 различных языках, благодаря чему Вануату считается страной с самым большим языковым многообразием в мире, где на каждый язык приходится 1500 носителей. То же самое происходит и на Соломоновых островах, где население в 300 000 человек говорит приблизительно на 90 языках. Согласно последнему отчету "Летнего Института Лингвистики", в Папуа Новой Гвинее распространено свыше 860 языков при населении, составляющем менее 4 миллионов человек. Многие из этих языков до сих пор не описаны или почти неизвестны остальному миру, и хотя бы по одной этой причине нужно очень осмотрительно делать общие, универсальные заключения о человеческом языке. Например, SOV языки почти всегда обладают падежной системой, но в языке Папуа Новой Гвинеи харуаи падежей нет. В фонологической системе некоторых языков чимбу Центрального Нагорья Новой Гвинеи имеется один весьма необычный звук — "латеральная велярная аффриката", — который в некоторой степени напоминает звук "g", произносимый при помощи боковой стенки языка, а в языке ротокас, распространенном на Северных Соломоновых островах.отсутствуют некоторые назальные фонемы, когда-то считавшимися универсальными.

В Папуа Новой Гвинее осталось весьма мало племенных общин из-за изменения образа жизни туземцев и пропаганды идеологии равенства, которые не дают большим политическим общностям объявлять о своей независимости.

Возьмем для примера Папуа Новую Гвинею. Как можно объяснить такое многообразие языков, которые здесь представлены? Почему зона, население которой составляет лишь одну десятую процента от всего населения земного шара, приютила одну шестую часть всех языков мира? Такое языковое дробление часто связывают с тем, что отдельные племенные группы Новой Гвинеи изолированы друг от друга горами, труднопроходимой местностью и непрекращающимися войнами, однако по многим причинам такое объяснение нельзя считать исчерпывающим.

Итак, самым распространенным языком Папуа Новой Гвинеи является язык энга, приблизительное число носителей которого составляет 160 000 человек. Тем не менее энга живут в Центральном Нагорье, то есть в одном из самых отдаленных и труднопроходимых районов страны или даже земного шара. С другой стороны, самое большое языковое многообразие представлено в провинции Сепик, расположенной на северном побережье материка, где жители соседних деревень, несмотря на близость и на легкость социальных контактов, часто говорят на совершенно разных языках. Идея о том, что до прихода европейцев племенные группы не знали чужой культуры, сильно преувеличена. Антропологи и археологи доказали, что уже в те далекие времена существовали достаточно сложные и многочисленные торговые связи с другими народами.

Во многих из таких общин предметом великой гордости становятся небольшие культурные отличия от других племен. Тенденция делать упор на специфические черты своего языка, чтобы подчеркнуть свою самобытность, несомненно, могла породить за несколько тысячелетий появление различий. Феномен табуированных слов также мог способствовать этому: например, родне со стороны мужа или жены обычно запрещалось произносить вслух имена друг друга; точно так же иногда запрещалось называть имена недавно умерших людей. Поскольку в качестве личных имен могли использоваться обычные слова, приходилось употреблять вместо них другие слова, тем самым еще больше увеличивая число производимых замен.

Покойный ныне Дональд Лейкок, который посвятил всю свою жизнь исследованию языков Папуа Новой Гвинеи, предполагал, что, возможно, нужно подходить к проблеме с другой стороны. Вместо того, чтобы удивляться, почему в Меланезии существует столько разных языков, нужно задаться вопросом: а почему во всем остальном мире языков так мало или каким образом некоторые языки распространились на столь обширных ареалах? Главные условия, необходимые для того, чтобы язык сделался доминирующим, — централизованная политическая власть, установление языковых норм, наличие письменности и литературной традиции — в Меланезии отсутствовали, именно это и помешало какому-нибудь одному языку стать господствующим.

Океания является зоной большого языкового многообразия, но многочисленные культурные традиции и верования связывают регион в единое целое; широко распространено почитание обожествленных предков и культ умерших родственников, как, например, эта фигурка из Новой Гвинеи.

Языки Меланезии делятся на две основные группы: австронезийских и неавстронезийских или папуасских языков. Австронезийские языки Меланезии являются частью гигантской языковой семьи, протянувшейся от Мадагаскара на западе до Полинезии на востоке. Считается, что люди, говорящие на австронезийских языках, пришли в эту зону около 3 000 лет назад из юго-западной части Тихого океана, хотя некоторые детали этой миграции до сих пор остаются предметом дискуссий среди лингвистов, археологов и историков, специализирующихся на древнем мире (см. стр. 94-95). Многие австронезийские языки этого ареала длительное время находились в тесном контакте с соседними неавстронезийскими языками и поэтому испытали сильное воздействие с их стороны, став, в общем, не совсем типичными для этой семьи языками. И действительно, некоторые языки, как, например, маисин, распространенный на северо-восточном побережье Папуа, не укладываются в рамки классификации и чаще описываются как "смешанный" язык. Позднее проникновение австронезийских языков в Меланезию отразилось на их распространении. На большинстве языков говорят либо на небольших островах, либо на побережьях, хотя на северо-востоке Новой Гвинеи они весьма значительно продвинулись вглубь острова (см. карту на следующей странице). Что же касается территорий, расположенных восточнее этой зоны, то по мере освоения необитаемых островов вся Полинезия постепенно превратилась в ареал, занятый австронезийскими языками.

Женщина из племени или, Ириан-Джая. Несмотря на то, что население Ириан-Джая не превышает 1.9 млн. человек, лингвисты насчитывают на этой территории около 250 языков, на многих из которых говорит всего несколько тысяч человек.

Практически все языки Соломоновых островов, Вануату и Новой Каледонии являются австронезийскими, но большая часть языков Новой Гвинеи не принадлежит к этой языковой семье. Обычно языки Новой Гвинеи просто относили к неавстронезийским, но последние исследования в этой области показали, что многие из этих языков связаны в рамках одной семьи или же стока (надсемьи), или еще более широко — в рамках одной филы (см. следующую стр.).
 
 

Как было выяснено, языки этой огромной семьи имеют между собой мало общего. Однако некоторые заключения все же можно сделать. Профессор Джеймс Эдисон Фоли, один из ведущих мировых специалистов по папуасским языкам, детально описал особенности фонологической системы, морфологии и синтаксиса, типичные для этих языков.

Маска, предназначенная для церемонии посвящения мальчиков в мужчины. Одеяние из сухой травы полностью закрывает человека, лицо которого спрятано под маской.

В папуасских языках обычно принят SOV порядок слов (субъект-объект-глагол) или хотя бы финальная позиция глагола в предложении. Такой порядок слов не соответствует порядку слов в соседних австронезийских языках, для которых типичен SVO порядок. Морфология глагола может быть достаточно сложной , но именная морфология обычно развита гораздо слабее и сводится к небольшому числу показателей. Часто в языках наряду с обыкновенными местоимениями единственного и множественного числа встречаются местоимения двойственного числа для обозначения двух людей, например, "мы вдвоем" или "вы вдвоем". На фоне этих весьма общих заключений об особенностях папуасских языков существует множество индивидуальных черт, свойственных каждому языку в отдельности, что делает изучение папуасских языков бесконечно увлекательным.

Папуасские языки
 

Язык маисин является проблемой для лингвистов, поскольку в нем присутствуют черты и австронезийских, и папуасских языков. Его описывали и как австронезийский язык, испытавший сильное влияние папуасских языков, и как папуасский язык, испытавший сильное влияние австронезийских языков. Профессор А.Кейплл, долгое время занимавшийся исследованием языков Новой Гвинеи, охарактеризовал маисин как "смешанный язык". Однако эта теория отвергается многими лингвистами, поскольку никак не вписывается в модель языкового древа. Так как до сих пор мало известно о смешении языков, такое неприятие теории может быть несколько преждевременным, и возможно, что в конечном счёте неадекватной окажется сама модель такого языкового древа.

Не только мисин, но и некоторые другие языки также причислялись к смешанным, в частности, магори, распространенный на юго-востоке Папуа, и группа языков о-вов Санта-Крус, принадлежащих Соломоновым островам. Возможно, здесь не обошлось без процессов пиджинизации и креолизации, о которых будет рассказано в главе 7 второй части.

Воин из центральных горных районов Новой Гвинеи

В карте представлены языки, упомянутые в тексте, а также основные языковые филы, оторые были выделены по предварительным данным. Из приблизительно 750 папуасских языков (изображенных на карте зеленым цветом), больше всего носителей имеет язык энга — около 157 000 человек. Австронезийские языки (изображенные розовым цветом), рассеянные по побережью Новой Гвинеи и близлежащим островам, возникли около 5 000 лет назад, и многие из них претерпели коренные изменения вследствие контактов с папуасскими языками.

Профессор Австралийского Национального Университета Стивен Вурм упорядочил многочисленные инные о папуасских языках, результатом чего явилось выделение группы языков, которую он назвал "трансновогвинейской филой", в состав которой входит около 500 языков, занимающих большую часть Новой Гвинеи. В настоящее время вместо термина "неавстронезийские языки" принято использовать термин "папуасские языки", который отражает отношения между языками. Были выделены и другие филы, такие как фила Сепик-Раму, фила Торричелли, филы Вост. Папуа и Зап. Папуа, кроме того существует ряд языков, названных "изолированными", родство которых с какими-либо другими языками не доказано. Несмотря на то, что постепенно появляются более точные классификации папуасских языков, все же остается нерешенной проблема их родства и, к сожалению, слишком многое навсегда скрылось от нас в туманном прошлом Новой Гвинеи.

Как же жители Меланезии приспособились к такому языковому многообразию? Одним из путей преодоления проблем, возникающих при общении, явилось традиционно сложившееся многоязычие населения. До сих пор для жителей Меланезии вполне естественно владеть четырьмя, пятью и даже большим количеством языков. В связи с тем, что многие языковые сообщества имеют всего несколько сотен носителей, для их представителей очень сложно найти себе мужа или жену внутри своей общины. В результате у большинства детей родители говорят на двух разных языках, а по мере того, как эти дети растут, они могут овладеть и другими языками в процессе общения с представителями других языковых сообществ. Взрослые люди часто ведут интенсивную торговлю с представителями других племен и, по крайней мере, им приходится выучить некоторые слова, необходимые для работы, из языка своих торговых партнеров. Иногда даже появляются специальные упрощенные языки торговли, как в случае с упрощенным вариантом языка моту, распространенном на побережье залива Папуа, или упрощенными йимас и иатмул в Сепике. Совсем недавно были выделены и другие языки, предназначенные для широкого межэтнического общения: это миссионерские "лингва франка", меланезийский пиджин и языки европейских колонистов.

Миссионеры были среди первых европейцев, оказавшихся в Меланезии, а уже в конце девятнадцатого века во многих точках побережья были созданы миссии. Миссионеры зачастую проявляли интерес к местным языкам, чтобы более эффективно распространять среди туземцев христианство, и поэтому самые первые лингвистические данные об этом регионе содержали списки слов и иногда краткие грамматические сведения, составленные миссионерами. В Папуа Новая Гвинея миссионеры освоили ряд местных языков для широкого общения с населением в процессе своей миссионерской деятельности (см. карту). Даже сейчас "Летний Институт Лингвистики", являющийся христианской организацией, получает много ценной информации в процессе выездных работ по изучению языков Папуа Новой Гвинеи, поскольку исследователи не только описывают грамматику местных языков, но и сотрудничают с местным населением в разработке версий Евангелий на туземных языках.

Семья языков кивай занимает дельту реки Флай. Она имеет около 25 000 носителей.

Изолированный язык пороме, на котором говорит около 1 000 человек, распространен в отдаленных районах провинции Галф на западе Папуа. До сих пор не установлены связи этого языка ни с одним другим языком этого ареала. Его словарь и грамматика не имеют ничего общего с окружающими языками группы кивай. В нем есть целый ряд необычных черт, например, наличие назализованных гласных и отсутствие показателя субъекта у глаголов. Происхождение языка пороме и сейчас остается одной из самых удивительных загадок этой части мира, над которой бьются лингвисты. Однако в связи с тем, что ученым становятся доступными новые, более полные данные, возможно, вскоре генетические связи этого языка будут установлены.

Если многоязычие населения могло быть подходящим решением проблемы языкового многообразия Меланезии, когда языковые группы жили в изоляции, то двадцатый век открыл этот регион остальному миру и увидел в нем новые возможности для путешествий. Рабочая сила с Новых Гибридов, Соломоновых островов и из Новой Гвинеи набиралась для работ на плантациях Квинсленда и о-вов Самоа, что давало толчок к появлению различных вариантов меланезийского пиджина . Изначально пиджин был способом выживания людей в многоязычной обстановке плантаций, однако после возвращения рабочих в родные места плантационный пиджин тотчас же стал средством широкого общения в тех ареалах, где межплеменные контакты начали непомерно быстро развиваться, благодаря деятельности миссионеров и правительства. Потомки того древнего пиджина — ток-писин в Папуа Новой Гвинее, неосоломоник Соломоновых островов и бислама Вануату — в настоящее время прочно утвердились в качестве языков национального единства в зарождающихся демократических обществах государств юго-западного Тихого океана. Один из вариантов, известный под названием "брокен" ("ломаный"), широко распространен на побережье пролива Торреса, в северной части Австралии, но он не имеет официального статуса.

Еще один интересный вариант развития пиджина — это хири-моту. Моту является автохтонным австронезийским языком, на котором говорит население 12 прибрежных деревень, расположенных возле столицы Папуа города Порт-Морсби. Первые миссионеры пытались изучить моту, но позднее оказалось, что то, чему учили их местные жители, является всего лишь упрощенным вариантом языка. Это подтверждает предположение, выдвинутое рядом филологов, что "иностранная речь" очень важна для формирования пиджинов. В более позднее время пиджинизированная форма языка использовалась властями и, прежде всего, полицией, патрулировавшей другие районы Папуа, что привело к появлению другого названия для этого языка — "полицейский моту". Несколько романтичное название "хири-моту" напоминает о давней торговой деятельности носителей этого языка, которые пользовались его упрощенной формой во время своих торговых экспедиций на запад, известных как hiri, когда на больших каноэ моту плыли в сторону Залива Папуа, где меняли горшки на саго. Однако сомнительно, что язык, на котором говорили во время таких экспедиций, явился непосредственным источником современного хири-моту, который формально признан в качестве одного из официальных языков страны наряду с английским и ток-писином.

Миссионерский "лингва франка" развился в девятнадцатом веке как средство общения европейских миссионеров с местным населением. Самая трудная и кропотливая работа по изучению и записи папуасских языков была выполнена именно миссионерами.

Как и многие другие регионы земного шара, Меланезия долгое время подвергалась колонизации со стороны иностранных государств, особенно европейцами в девятнадцатом веке. В 1828 году была захвачена голландцами западная половина острова Новая Гвинея. В конце девятнадцатого столетия Британия оккупировала южную половину острова, которая сначала называлась Британская Новая Гвинея, и только потом Папуа. Германия прибрала к рукам северную часть Новой Гвинеи, а также острова Новая Британия, Новая Ирландия и Бугенвиль. После Первой Мировой Войны восточная часть Новой Гвинеи и прилежащие к ней острова стали подчиняться австралийским властям. В 1963 году Нидерландская Новая Гвинея стала индонезийской провинцией Ириан-Джая. Соломоновы Острова в конечном счете стали протекторатом Великобритании, спустя долгое время после того, как Испания, изначально претендовавшая на открытие сказочных "Островов Соломона", потерпела неудачу и не смогла отыскать в море предмет своих желаний. Новые Гибриды — уникальный пример англо-французского кондоминиума, управляемого объединенными властями; кроме того, Франции принадлежит остров Новая Каледония, который до сих пор является французской колонией. Таким образом, в этом регионе стали говорить на английском, французском, немецком, нидерландском, а позднее и на индонезийском языке. Соломоновы Острова завоевали независимость в 1978 году, Вануату в 1980 году, а Папуа Новая Гвинея в 1975 году.

По мере того, как развиваются коммуникация, образование и модернизация общества, все больше увеличивается давление на те языки Меланезии, у которых число носителей невелико. Использование английского языка в качестве языка образования и использование различных вариантов меланезийского пиджина как языка национального приводит к тому, что многие дети отказываются учить традиционный язык своих предков, а поскольку на некоторых языках говорит менее 500 человек, их будущее стоит под вопросом. Положение, в котором находится сейчас язык сусуами (см. стр. 109), к сожалению, типично для всего региона.

И все же некоторые шаги по спасению языков предпринимаются. Летний Институт Лингвистики делает колоссальную работу по составлению грамматик туземных языков, другие неправительственные организации занимаются обучением местного населения грамоте на родных языках, а в последнее время правительство Папуа Новой Гвинеи взяло курс на сохранение традиционных культурных ценностей, в том числе и языков. В некоторых провинциях теперь детей дошкольного возраста обучают азам родного языка, прежде чем они пойдут в обычную школу. Несмотря на эти попытки спасти языки, за последние годы исчез целый ряд малых языков, и многие другие находятся под угрозой вымирания.

В целом фонетика папуасских языков относительно проста по сравнению с другими языковыми группами мира. Например, обычно в них бывает всего пять гласных звуков. Один из папуасских языков, распространенный на о. Бугенвиль, Северные Соломоновы Острова, — ротокас — был занесен в "Книгу Рекордов Гиннесса" как язык, в котором самое меньшее в мире количество фонем. Их всего 11 — сравните, для примера, с 44 фонемами в английском! Среди этих 11 звуков 5 гласных и 6 согласных.

Все слова ротокас образуются из этих основных звуков, что приводит к появлению большого количества повторов основных элементов.

Пиджинизированная форма австронезийского языка моту использовалась во время торговых экспедиций (hiri) в Залив Папуа. Позднее название "хири-моту" было дано пиджину на основе моту, на котором говорили колониальные власти в других районах Папуа. Иногда также его называют "полицейским моту". Следующие примеры показывают, как хири-моту упрощался по мере того, как опускались некоторые морфологические элементы моту:

В хири-моту окончания числа и лица утеряны и одно наречие ibonai употребляется со всеми местоимениями.

Точно так же и в следующих случаях: если в "чистом" моту различаются гита ibounai, "весь дом", и гита iboueuiai, "все дома", то в хири-моту rита ibounai используется в обоих случаях:

Моту

umui iboumuiai "вы все" idia iboudiai "они все"

Хири-Моту

umui ibounai "вы все" idia ibounai "они все"

Моту

lau ese baina abia

"Я (субъект) я (будущее время) получу это"

ia ese baine abia

"он (субъект) он (будущее время) получит это"

Хири-Моту

dohori lau abia

"(будущее время) я получу"

dohori ia abia

"(будущее время) он получит"

На языке сусуами говорят в деревне Манки на северо-востоке Новой Гвинеи (Долина Верхний Ватут). В 1980 году жило около 50 носителей этого языка, но уже тогда язык находился под угрозой вытеснения другими языками, имеющими хождение в той же самой деревне. Большая часть остальных жителей говорила на отдаленно родственных языках хамтаи или ангаатаха, кроме того многие владели ток-писином, на котором общались за пределами родной деревни. Мужья и жены, говорящие на полдюжине других языков, жили здесь же.

Колониальное прошлое наложило отпечаток на языки региона. На карте наглядно показано, что основными колониальными странами были Британия, Франция, Германия и Нидерланды.

К 1990 году число носителей сусуами сократилось приблизительно до дюжины человек. Дети отказывались говорить на родном языке, даже дети той единственной пары, в которой оба супруга были носителями сусуами. Прогнозы насчет дальнейшего будущего этого языка, как и многих других меланезийских языков, число носителей которых не превышает 50, поистине трагичны.